...а не то он и ответить может.
Был январь, и вопрос был такой:
— Аааа! Что делать и как мне с этим жить?..
— Не уходи далеко, — был ответ.
Ок, все ясно, тем более что обычно я стараюсь не подходить слишком близко.
Ладно. Все еще был январь, насколько я помню. Был задан следующий, уточняющий вопрос:
— Ну хорошо-хорошо, я стараюсь. Но почему же так хреново-то?
— Не так уж и плохо, — ехидно заметила проклятая рыба.
Тут пришлось смеяться и плакать одновременно. Не поспоришь — не так уж и плохо. В конце концов, никто не умер. Ну кроме тех, кто умер, и вообще — в Африке дети голодают, как известно, а я тут с вопросами.
Две вынутые карты так и лежали в слоях стола, время от времени подмигивая краешком, остальные были убраны от греха подальше.
Сентябрь и третья, завершающая карта, с вопросом примерно таким:
— Ну вот. И что дальше?
— Не уверен, что может быть в зарослях.
Ну блин. Я тоже не уверен, знаете ли. Посмотрим — а что еще остается.
Выглядит подозрительно оптимистично. Видимо, надо пойти и дать вождю в глаз — вот тогда точно конец.
Был январь, и вопрос был такой:
— Аааа! Что делать и как мне с этим жить?..
— Не уходи далеко, — был ответ.
Ок, все ясно, тем более что обычно я стараюсь не подходить слишком близко.
Ладно. Все еще был январь, насколько я помню. Был задан следующий, уточняющий вопрос:
— Ну хорошо-хорошо, я стараюсь. Но почему же так хреново-то?
— Не так уж и плохо, — ехидно заметила проклятая рыба.
Тут пришлось смеяться и плакать одновременно. Не поспоришь — не так уж и плохо. В конце концов, никто не умер. Ну кроме тех, кто умер, и вообще — в Африке дети голодают, как известно, а я тут с вопросами.
Две вынутые карты так и лежали в слоях стола, время от времени подмигивая краешком, остальные были убраны от греха подальше.
Сентябрь и третья, завершающая карта, с вопросом примерно таким:
— Ну вот. И что дальше?
— Не уверен, что может быть в зарослях.
Ну блин. Я тоже не уверен, знаете ли. Посмотрим — а что еще остается.
Выглядит подозрительно оптимистично. Видимо, надо пойти и дать вождю в глаз — вот тогда точно конец.
— Тогда, пожалуйста, подбрось в воздух эти корешки тысячелистника.
ReplyDeleteОна подбросила. Оба уставились на расклад (или, точнее, раскид).
— Хм-м, — через некоторое время глубокомысленно провозгласил Кувыркс. - Так, один на камине, один в кружке из-под какао, один на улице (стыдно за окно), один на столе и один, нет, два — за кухонным столом. Надеюсь, миссис Сварливиуз сумеет найти остальные.
— Ты не сказал, с какой силой надо подбросить. Может, я брошу еще раз?
— Н-н-нет, вряд ли в этом есть необходимость.
Я прям представил себе эту картину... Подходишь ты к вождю и говоришь:
ReplyDelete-Знаешь, это всё выглядит очень оптимистично.
-Ват?
-*Бум*
Нереалистично. Обычно я не обращаюсь к незнакомым людям на "ты".
DeleteCohen paused until he had the man's full attention, and then he smiled. It was a slow, lazy smile, unveiling about 300 carats of mouth jewellery that seemed to light up the room.
Delete'I will count to three,' he said, in a friendly tone of voice. 'One. Two.' His bony knee came up and buried itself in the man's groin with a satisfyingly meaty noise, and he half-turned to bring the full force of an elbow into the kidneys as the leader collapsed around his private universe of pain.
'Three,' he told the ball of agony on the floor. Cohen had heard of fighting fair, and had long ago decided he wanted no part of it.