Снова слушали, как человек с черной лютней играет свою гамельнскую песню. В темной Анненкирхе с ее обугленными стенами и ободранными колоннами ему самое место, конечно. Хотя... что в небольшом уютном клубе, что в просторном церковном зале — гамельнской песне все равно, где звучать, слушают ее одинаково охотно, иначе и быть не может.
Мне не различить ни его лица, ни инструмента, виден только черный силуэт в клубах дыма. В зале темно и тепло, нет ни духоты, ни сквозняков. Ничего нет, окна кирхи затемнены, и мы не заметим рассвета, ни этого, ни следующих — когда замолкнет лютня, мы выйдем наружу, в такую же ночь и моросящий дождь, вот только не слышно будет привычного шума города, и вряд ли будут гореть огни в окнах домов.
...и тут он сказал: "Good night" и исчез со сцены.
Do you ever feel
Like you want to?
Хороший вопрос, между прочим.
Мне не различить ни его лица, ни инструмента, виден только черный силуэт в клубах дыма. В зале темно и тепло, нет ни духоты, ни сквозняков. Ничего нет, окна кирхи затемнены, и мы не заметим рассвета, ни этого, ни следующих — когда замолкнет лютня, мы выйдем наружу, в такую же ночь и моросящий дождь, вот только не слышно будет привычного шума города, и вряд ли будут гореть огни в окнах домов.
...и тут он сказал: "Good night" и исчез со сцены.
Do you ever feel
Like you want to?
Хороший вопрос, между прочим.
